В. Г. Белинский, эпистолярий 1820‒1830-х гг., семейная переписка, проповедь, притча, History of scholarship and learning. The humanities, AZ20-999

Изучается роль проповедника, которую молодой В. Г. Белинский играет в переписке с родными в конце 1820-х — начале 1830-х гг. Исследование показало, что он выстраивает гиперсюжет проповеди, формально разнообразя и то ослабляя, то усиливая ее — переключая регистры просьбы (в письмах к отцу), совета (к матери и брату-погодке Константину), предупреждения (к младшему брату, Никанору) и т. п. Между тем, различия между ними оказываются формальны и в конце концов иллюзорны. Он апеллирует к традициям то библейской проповеди (сочетая черты поучения и притчи), то народной мудрости. Между тем, под прикрытием того и другого развивает принципиально свой сюжет, добиваясь — за счет апелляции к указанным традициям — его убедительности для читателей. Под его пером происходит, если воспользоваться термином Ю. В. Кагарлицкого, «сакрализация» текста. Белинский, во-первых, учит родных тому же, чему и Священное Писание, напоминая и почти цитируя его. Во-вторых, говорит притчами, как это делал Христос в евангельской проповеди. Он актуализирует сюжеты притч Христа и строит свои по модели их. Вместе с тем под прикрытием библейского слова — учит по-своему, земной, житейской «мудрости». Роль учителя-проповедника дополняла и нейтрализовывала, то есть существенно облегчала роль просителя, сына и брата, в которой Белинский-эпистолограф, — переживающий материальные трудности, все более серьезные проблемы со здоровьем, отчисленный из университета, не имеющий жилья, — тоже вынужден выступать перед лицом близких.